вывод из сказанного ранее

you mustn't behave so - вы не должны так себя вести

stand just so - стой вот так

so, and so only - так, и только так

so and in no other way - только так (и не иначе); только таким образом /способом/

quite so! - совершенно верно!, правильно!; именно (так)!

it is not so - это не так

why so? - почему же?, отчего же?; каким образом?

how so? - как (же) так?, как же это?

and so on - и так далее, и тому подобное

I need some paper, pencils, ink, and so on - мне нужна бумага, карандаши, чернила и тому подобное

and so on and so on, and so on and so forth - и так далее и тому подобное

so there! - так-то вот!

that being so I have nothing more to say - раз /поскольку/ это так, мне больше нечего добавить

so to say, so to speak - так сказать

why is the train so crowded today? - почему сегодня в поезде столько народу?

she isn't so very old - она не так уж стара

I am not so sure of that - я не очень-то уверен в этом

so much - так много

it takes so much time - на это уходит столько времени

I have got so much to do and so little time! - мне нужно сделать так много, а времени (у меня) так мало!

not so much sugar, please - не (кладите) столько сахару, пожалуйста

be so good to continue to write me letters - пишите мне, пожалуйста, и впредь

it was so hot (that) I took my coat off - было так жарко, что я снял пиджак

a little girl so high - девочка /девушка/ вот такого роста

I am so tired! - я так /очень/ устал!

so kind of you! - как это мило с вашей стороны!

I am so pleased to meet you! - я так /очень/ рад познакомиться с вами!

she so wants to go - ей так хочется поехать /пойти/

why do you cry so? - почему вы так плачете?

I'd better not go out, my head aches so! - я лучше не буду выходить, у меня так болит голова!

so good a dinner! - такой хороший обед!

so severe a discipline - такая строгая дисциплина

in so distant a place as Australia - в столь отдалённом месте, как Австралия

you look tired. - So I am - у вас усталый вид. - Да, я действительно устал

you could have come here earlier. - So I could - вы могли бы прийти сюда пораньше. - Верно /Да, конечно/, мог бы

I thought you were French. - So I am - я думал, что вы француз. - Так оно и есть

you are late, (and) so am I - вы опоздали, (и) я тоже

we were wrong, so were you - мы ошиблись, и вы также /тоже/

so you are going to the North - итак, вы отправляетесь на север

so you have come after all! - значит, вы всё-таки пришли!

and so the work is finished at last! - ну, наконец работа закончена!

so he said we shouldn't bother. So we didn't - потом он сказал, чтобы мы не беспокоились, ну, мы и не стали (беспокоиться)

and so to bed - итак, (теперь) спать

so Achilles - так сказал Ахиллес

it is so - так оно и есть; это так

so it is - действительно, правильно

that's so - именно так; в самом деле так

is that so? - разве?, неужели?, правда?; не может быть!

that's /it is/ not so! - это не так!, неправда!

so be it! - да будет так!

so far - до сих пор, пока (ещё)

so far I'm bored - пока что мне скучно

I've heard nothing so far - пока я ещё ничего не слышал

so far you have been lucky - до сих пор вам везло

so far as - насколько, поскольку

so far as I know - насколько я знаю /мне известно/

in so far as = so far as

in so much as = insomuch as

so far from - вместо того, чтобы

so far from abating, the epidemic spread - эпидемия отнюдь не затихала, а напротив, распространялась

so... as - так /настолько/... чтобы, так... что

it is so natural as hardly to be noticeable - это так естественно, что почти незаметно

be so good /would you be so kind/ as to send me word - не откажите в любезности известить меня

it is not so hot as yesterday - сегодня не так жарко, как вчера

he is not so bright as his brother - он не такой способный, как его брат

so... that - а) так /таким образом/... что; б) так... что; настолько... чтобы; he is so ill that he cannot speak - он так болен, что не может говорить

not so... but - не настолько... чтобы

he is not so degraded but he has a sense of shame - он не настолько опустился, чтобы потерять чувство стыда

so much so that - настолько, что; до такой степени, что

are you satisfied now? - So much so that words fail me - теперь вы довольны? - Так доволен, что и сказать не могу

so many - такое-то число, такое-то количество, столько-то (штук)

so many shillings and so many pence - столько-то шиллингов и столько-то пенсов

they turn out so many typewriters a day - они выпускают столько-то пишущих машинок в день

not /never/ so much as - даже не

he didn't so much as ask me to sit down - он даже не предложил мне сесть

he never so much as thanked me - он даже не поблагодарил меня

not so much... as - не столько... сколько; не так... как

he is not so much angry as upset - он скорее огорчён, чем рассержен

oceans do not so much divide the world as unite it - океаны не столько разъединяют мир, сколько объединяют его

her room is always just so - её комната всегда в порядке

you don't say so!, do you say so? - неужели?, не может быть!

so please your Majesty - как будет угодно вашему величеству

I have never seen him, so help me (God)! - я никогда не видел его, честное слово!

has the train gone? - I think /believe/ so - поезд уже ушёл? - Думаю, что да

he promised to ring us up but has not yet done so - он обещал позвонить нам, но ещё не звонил

many people would have run away. Not so he - многие бы убежали, но он не таков

did he promise it? - Yes, he did so! - он (это) обещал? - Да, конечно!

he is clever. - I am glad you think so - он умён. - Я рад, что вы так считаете

your friend is diligent, but you are not so - ваш друг прилежен, не то, что вы

both brothers are talented, but the elder is more so - оба брата талантливы, но старший особенно

he isn't handsome, but he thinks himself so - он некрасив, но считает себя красивым

he is ill and has been so for a long time - он болен и уже давно

John. He was named so after his father - его назвали Джоном. В честь отца

at three o'clock or so - примерно в три часа, около трёх

I've known him 15 years or so - я знаю его лет пятнадцать

it was raining and so I did not go out - шёл дождь, и поэтому я не выходил

it was late, so we went home - было поздно, поэтому /и/ мы пошли домой

the train leaves in half an hour, so you had better hurry - поезд отходит через полчаса, вам нужно поторопиться

he opened the door so he could see them come - он открыл дверь, чтобы видеть, как они придут

so what? - ну и что?, ну так что?; подумаешь!

so what of it? - ну и что (в этом) особенного?

(so) that's that - так-то вот

he went off yesterday. - So? - он уехал вчера. - Ну? /Ах, вот как!/

я вернулся домой, а он остался — мин өйгә ҡайттым, ә ул ҡалды

я зайду к вам не сегодня, а завтра — мин һеҙгә бөгөн түгел, ә иртәгә инеп сығырмын

до начала сеанса осталось пять минут, а людей в зал не пускают — сеанс башланырға биш минут ҡалған, ләкин халыҡты залға индермәйҙәр

он учится в вузе, а вот ты не сумел — ул юғары уҡыу йортонда уҡый, ә бына һин булдыра алманың

он человек простой, а ведь имеет вес в обществе — ул ябай кеше, ә шулай ҙа йәмғиәттә абруйы бар

и пришёл?! – А то как же! — килгәнме?! – Элбиттә!

а (не) то — юғиһә, бүтәнсә булһа

иди своей дорогой, а не то получишь от меня — юлыңда бул, юғиһә кәрәгеңде алырһың

можете остаться при своём мнении, а всё-таки я прав — үҙ фекерегеҙҙә ҡалығыҙ, ә мин барыбер хаҡлымын

отец ушёл, а сын продолжал стоять — атаһы китеп барҙы, ә улы тора бирҙе

отец развёл костёр, а дети пошли за ягодами — аталары ут яғып ебәрҙе, ә балалар еләккә китте

вдоль плетня в один ряд посажена смородина, а далее растёт какое-то дерево — ситән буйлап бер рәт ҡарағат ултыртылған, ә унан ары ниндәйҙер ағас үҫеп ултыра

сначала мы посетили выставку, а затем музей — башта күргәҙмәлә, ә һуңынан музейҙа булдыҡ

его пока никто толком не знает, а потому о нём ничего не говорят — уны әлегә бер кем йүнләп белмәй, шуға күрә уның тураһында бер нәмә әйтмәйҙәр ҙә

откололся я от своих друзей, а всё из-за тебя — дуҫтарымдан айырылдым мин, ә барыһы һинең арҡала

он ещё не приехал. А кстати, ты не забыл прихватить с собой документы? — ул әле ҡайтып етмәне. Эйткәндәй, һин үҙең менән документтарыңды алырға онотманыңмы?

а сколько я терпел – уму непостижимо! — ә мин күпме түҙҙем – аҡылға һыймаҫлыҡ!

а как ты туда попал? — ә һин нисек унда барып эләктең?

как ты сказал? – а никак! — нимә тинең? – ә бер нисек тә!

а не то сходил бы в магазин — булмаһа, магазинға барыр инең

спеши, а то опоздаешь — ашығыңҡыра, юҡһа һуңларһың

сходите туда сами, а то пошлите кого-нибудь — унда һеҙ үҙегеҙ барығыҙ, йә булмаһа берәйһен ебәрегеҙ

а? Ничего ведь не слышу, говори отчётливей — ә? Бер нәмә лә ишетмәйем бит, асығыраҡ һөйлә

что ты натворил, а? — нимә эшләнең һин, ә?

вот парень, а! — егете лә егете бит, ә!

кого осрамили ведь, а?! — кемде хур иттеләр бит, ә?!

смотри-ка, что он делает, а? — ҡара әле, нимә эшләй ул, ә?

а-а, это ты? — ә-ә, был һинме ни?

а, вот как! — ә, бына нисек!

а, вот куда вы спрятались! — әһә, бына ҡайҙа йәшенгәнһегеҙ икән!

а, мамочка! Как я рад тебя видеть! — уй, әсәкәйем! Һине күреүемә шундай шатмын!

а, вы ещё сопротивляетесь! — әһә, һеҙ ҡаршылашаһығыҙмы әле!

а! Была не была — эй! Булды ни ҙә, булманы ни

а-а-а, не трогайте меня, ради бога! — уй, алла хаҡы өсөн, миңә теймәгеҙ!

закон убывающей предельной полезности
Утверждает, что при потреблении блага общая полезность увеличивается, а предельная полезность по мере удовлетворения потребителя (насыщения потребности) сокращается с каждой дополнительной единицей блага. Закономерности перехода от социализма к капитализму, от плана к рынку (laws of transition from plan to market economy) - выявленный историческим опытом факт: во всех без исключения странах бывшего СССР и Восточной Европы, совершивщих в конце ХХ – начале ХХI века переход от социализма к капитализму, от централизованной системы планирования и управления экономикой к рыночной системе, или – кратко – от плана к рынку, наблюдалась сходная траектория развития.[1] Спад, стабилизация, подъем – вот то, что можно математически описать U–образной кривой и назвать универсальной логикой реформ [2]. В России до сих пор остается актуальной полемика о том, что произошло в «лихие девяностые» — по выражению одних, и «время надежд» — по мнению других. Первые говорят о тяжелейшем экономическом спаде 1990-х, когда все действительно катилось под гору: объемы производства сокращались, инфляция чудом остановилась на пороге разрушительной гиперинфляции, у всех на памяти финансовые пирамиды, разгул преступности, «назначение» близких к власти людей миллионерами, задержки с выдачей заработной платы и пенсий, кричащая бедность оставшихся без работы… Все это было. Но все это было и в остальных, без малого тридцати постсоциалистических странах! Вот в чем корень вопроса. Что же: везде к власти пришли бездарные руководители, да еще враги собственных народов? Но так, наверное, не бывает … Вторые сосредоточивают внимание на тех качественных переменах, которые происходили в России в 90-е годы. Они говорят о принятии судьбоносных решений, преобразивших страну, о накоплении элементов рыночной экономики, создании нового законодательства, новых организационных структур, о накоплении опыта предпринимательства, самостоятельности в действиях людей, о зачатках самоуправления. Не сразу (сказывается известное свойство инерционности экономических систем), но все же новые рыночные механизмы начинали действовать… Когда же, в начале 1999 года после известного кризиса, начался быстрый подъем экономики, и в конце этого же года пришел к власти В.В.Путин, ситуация изменилась. Подъем продолжался почти десять лет, и первое десятилетие ХХ1 века стали называть Путинским десятилетием. Таких темпов роста экономики и повышения жизненного уровня населения, по-видимому, не знала история России. (Заметим, правда, что в некоторых странах послекризисный подъем оказался даже еще круче – до 9-10% в год, а, например, Казахстан выполнил задачу удвоения ВВП за 10 лет, которую не удалось решить России, при всех ее успехах, хотя президентом такая задача была поставлена.). Для многих вывод из всего сказанного напрашивался простой: прежний, ельцинский, режим был плох, а путинский – хорош, успешен. Или еще проще и определеннее: президент Ельцин губил Россию, а президент Путин ее спас. Казалось бы, было найдено вполне убедительное объяснение того, что произошло со страной за последние два десятилетия. Все определяется личностью руководителя страны, его достоинствами и недостатками. Был плохой руководитель – в стране был спад; с хорошим руководителем начался подъем. Но, оказывается, не все так просто. Повторим. В 1990-е гг. почти три десятка стран отбросили оковы социализма и начали переход к рыночной экономической системе. Эти страны очень разные: по своей величине – от России до Эстонии; по уровню экономического развития – от ГДР до Монголии; по продолжительности существования в них социалистического строя, по степени былого подчинения Советской империи – от стран Балтии, сключенных в СССР до Албании, противника СССР; по жесткости внутренних режимов – от диктатуры в Туркмении до демократии в Чехии. Наконец, сам переход в разных странах осуществлялся по-разному: в одних – методом «шоковой терапии»; в других – постепенным, эволюционным путем; где-то он был сопряжен с кровавым переворотом (Румыния) или даже с войнами (Югославия, Закавказье), а где-то – с бархатной революцией. По-разному осуществлялся и важнейший процесс перехода к капитализму – приватизация государственной собственности. Применялся по меньшей мере десяток базовых моделей приватизации – ваучерной, денежной, массовой, аукционной, инсайдерской и так далее. Наконец, эти ранее социалистически ориентированные страны населяют народы, чрезвычайно непохожие друг на друга по историческому прошлому, традициям, культуре, национальному характеру, а также, как сказал бы Лев Гумилев, по пассионарности. К тому же нельзя не отметить разнообразие биографий, характеров и политических убеждений лидеров, возглавлявших эти государства на тех или иных этапах постсоциалистического перехода. Среди них оказались и бывшие партийные вожди (их большинство), и руководитель оборонного предприятия, и академический ученый, и даже писатель. И при таком разнообразии условий и обстоятельств, во всех без исключения государствах, о которых идет речь, траектория постсоциалистического перехода оказалась сходной! Различия – в глубине и продолжительности спада, в крутизне начавшегося подъема, сроках восстановления предреформенного уровня общественного производства. Тут, конечно, сказывались и объективные условия, и человеческий фактор. Можно по-разному анализировать эти различия. Есть экономисты, которые пытались противопоставить бывшие республики СССР и страны ЦВЕ – Центральной и Восточной Европы. В первых реформы в целом явно отставали от хода реформ во вторых. Значит, говорили эти экономисты, дело в зрелости социализма, в разной степени его «укорененности» в обществе. Но среди бывших советских республик – Эстония, где реформы прошли исключительно быстро и успешно, а среди стран ЦВЕ, например, Румыния, отстававшая в темпах преобразований даже от Украины, не говоря уже о России. Другие аналитики, обратив внимание на то, что путинское десятилетие совпало с крутым повышением мировых цен на нефть и газ, объясняли экономический рост России именно этим благоприятным обстоятельством. Но, оказывается, не меньшим экономическим ростом в эти годы отличился и ряд стран-импортеров нефти как в ЦВЕ, так и на постсоветском пространстве. Продолжительность спада производства и периода высокой инфляции – самая важная характеристика тех трудностей, которые испытывались населением постсоциалистических стран в процессе перехода к рынку и успешности этого перехода. Она оказалась очень разной. Наименьшая – в тех странах, которые провели «шоковую терапию», то есть либерализовали цены и ужесточили бюджетную политику, в ряде случаев решительно ввели новую национальную валюту, новые нормы валютного обмена. Такими были первопроходец «шоковой терапии» Польша, а также Эстония, Литва, Латвия, Словакия, Словения, Хорватия. Все они после спада начали подъем экономики уже в 1995-96 годах и восстановили дореформенный уровень ВВП уже к началу века. Напротив, наибольшие трудности испытали народы тех стран, власти которых предпочли постепенные, «щадящие» реформы, откладывали начало реформ (Украина, Румыния, Болгария и др.). Что касается России, то она вначале (при правительстве Ельцина-Гайдара) попыталась осуществить «шоковую терапию», но очень скоро отказалась от этого. Если быть точным, то «отменил» шоковую терапию VI Съезд народных депутатов, состоявшийся в первых числах апреля 1992 г., то есть через три месяца после начала реформ. Может быть, по этой причине России, например, до сих пор не удалось выйти из периода высокой инфляции, снизить ее до приемлемого уровня в 2–3% в год. (Частный пример: это обстоятельство ощущает на себе каждый, кто хотел бы воспользоваться ипотекой для покупки квартиры: проценты запретительно высоки.). Дореформенный уровень ВВП Россия восстановила лишь в 2006 – 2007 году. (К началу мирового кризиса, который вновь отбросил ее экономику вспять). Из этих сопоставлений можно сделать вывод, прямо противоположный приведенному выше: главное в таких исторических процессах – не выбор или смена действующих лиц. Их таланты, волевые качества, заслуги имеют значение, но дополнительное. Развитие экономики страны определяется экономическими законами, которые столь же не подвластны людям, как законы природы. В данном случае речь идет о законах экономики переходного периода. Разумеется, надо учесть, что описанная в этой статье закономерность (как и вообще любая реальная закономерность) прокладывает себе дорогу через колебания, отклонения, откаты назад и рывки вперед, проявляя себя, в целом, лишь как тенденция. Но она – очевидна. См.также: Градуализм, Транзитология, Трансформационная инфляция, Трансформационные структурные сдвиги, Трансформационные ценовые сдвиги в экономике, Трансформационные эффект., Финансовая стабилизация, «Шоковая терапия» [1] Китай и Въетнам не в счет: они начинали постсоциалистический переход в принципиально иных условиях: эти страны в то время еще не прошли этап индустриализации и располагали колоссальным резервуаром рабочей силы, позволявшим строить новую для них, капи талистическую экономику не вместо социалистической, а рядом с ней. [2] См. Лопатников Л.И. Универсальная логика реформ. «Известия» от 10 января 2006 г.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• law of diminishing marginal utility

закон убывающей предельной полезности
Утверждает, что при потреблении блага общая полезность увеличивается, а предельная полезность по мере удовлетворения потребителя (насыщения потребности) сокращается с каждой дополнительной единицей блага. Закономерности перехода от социализма к капитализму, от плана к рынку (laws of transition from plan to market economy) - выявленный историческим опытом факт: во всех без исключения странах бывшего СССР и Восточной Европы, совершивщих в конце ХХ – начале ХХI века переход от социализма к капитализму, от централизованной системы планирования и управления экономикой к рыночной системе, или – кратко – от плана к рынку, наблюдалась сходная траектория развития.[1] Спад, стабилизация, подъем – вот то, что можно математически описать U–образной кривой и назвать универсальной логикой реформ [2]. В России до сих пор остается актуальной полемика о том, что произошло в «лихие девяностые» — по выражению одних, и «время надежд» — по мнению других. Первые говорят о тяжелейшем экономическом спаде 1990-х, когда все действительно катилось под гору: объемы производства сокращались, инфляция чудом остановилась на пороге разрушительной гиперинфляции, у всех на памяти финансовые пирамиды, разгул преступности, «назначение» близких к власти людей миллионерами, задержки с выдачей заработной платы и пенсий, кричащая бедность оставшихся без работы… Все это было. Но все это было и в остальных, без малого тридцати постсоциалистических странах! Вот в чем корень вопроса. Что же: везде к власти пришли бездарные руководители, да еще враги собственных народов? Но так, наверное, не бывает … Вторые сосредоточивают внимание на тех качественных переменах, которые происходили в России в 90-е годы. Они говорят о принятии судьбоносных решений, преобразивших страну, о накоплении элементов рыночной экономики, создании нового законодательства, новых организационных структур, о накоплении опыта предпринимательства, самостоятельности в действиях людей, о зачатках самоуправления. Не сразу (сказывается известное свойство инерционности экономических систем), но все же новые рыночные механизмы начинали действовать… Когда же, в начале 1999 года после известного кризиса, начался быстрый подъем экономики, и в конце этого же года пришел к власти В.В.Путин, ситуация изменилась. Подъем продолжался почти десять лет, и первое десятилетие ХХ1 века стали называть Путинским десятилетием. Таких темпов роста экономики и повышения жизненного уровня населения, по-видимому, не знала история России. (Заметим, правда, что в некоторых странах послекризисный подъем оказался даже еще круче – до 9-10% в год, а, например, Казахстан выполнил задачу удвоения ВВП за 10 лет, которую не удалось решить России, при всех ее успехах, хотя президентом такая задача была поставлена.). Для многих вывод из всего сказанного напрашивался простой: прежний, ельцинский, режим был плох, а путинский – хорош, успешен. Или еще проще и определеннее: президент Ельцин губил Россию, а президент Путин ее спас. Казалось бы, было найдено вполне убедительное объяснение того, что произошло со страной за последние два десятилетия. Все определяется личностью руководителя страны, его достоинствами и недостатками. Был плохой руководитель – в стране был спад; с хорошим руководителем начался подъем. Но, оказывается, не все так просто. Повторим. В 1990-е гг. почти три десятка стран отбросили оковы социализма и начали переход к рыночной экономической системе. Эти страны очень разные: по своей величине – от России до Эстонии; по уровню экономического развития – от ГДР до Монголии; по продолжительности существования в них социалистического строя, по степени былого подчинения Советской империи – от стран Балтии, сключенных в СССР до Албании, противника СССР; по жесткости внутренних режимов – от диктатуры в Туркмении до демократии в Чехии. Наконец, сам переход в разных странах осуществлялся по-разному: в одних – методом «шоковой терапии»; в других – постепенным, эволюционным путем; где-то он был сопряжен с кровавым переворотом (Румыния) или даже с войнами (Югославия, Закавказье), а где-то – с бархатной революцией. По-разному осуществлялся и важнейший процесс перехода к капитализму – приватизация государственной собственности. Применялся по меньшей мере десяток базовых моделей приватизации – ваучерной, денежной, массовой, аукционной, инсайдерской и так далее. Наконец, эти ранее социалистически ориентированные страны населяют народы, чрезвычайно непохожие друг на друга по историческому прошлому, традициям, культуре, национальному характеру, а также, как сказал бы Лев Гумилев, по пассионарности. К тому же нельзя не отметить разнообразие биографий, характеров и политических убеждений лидеров, возглавлявших эти государства на тех или иных этапах постсоциалистического перехода. Среди них оказались и бывшие партийные вожди (их большинство), и руководитель оборонного предприятия, и академический ученый, и даже писатель. И при таком разнообразии условий и обстоятельств, во всех без исключения государствах, о которых идет речь, траектория постсоциалистического перехода оказалась сходной! Различия – в глубине и продолжительности спада, в крутизне начавшегося подъема, сроках восстановления предреформенного уровня общественного производства. Тут, конечно, сказывались и объективные условия, и человеческий фактор. Можно по-разному анализировать эти различия. Есть экономисты, которые пытались противопоставить бывшие республики СССР и страны ЦВЕ – Центральной и Восточной Европы. В первых реформы в целом явно отставали от хода реформ во вторых. Значит, говорили эти экономисты, дело в зрелости социализма, в разной степени его «укорененности» в обществе. Но среди бывших советских республик – Эстония, где реформы прошли исключительно быстро и успешно, а среди стран ЦВЕ, например, Румыния, отстававшая в темпах преобразований даже от Украины, не говоря уже о России. Другие аналитики, обратив внимание на то, что путинское десятилетие совпало с крутым повышением мировых цен на нефть и газ, объясняли экономический рост России именно этим благоприятным обстоятельством. Но, оказывается, не меньшим экономическим ростом в эти годы отличился и ряд стран-импортеров нефти как в ЦВЕ, так и на постсоветском пространстве. Продолжительность спада производства и периода высокой инфляции – самая важная характеристика тех трудностей, которые испытывались населением постсоциалистических стран в процессе перехода к рынку и успешности этого перехода. Она оказалась очень разной. Наименьшая – в тех странах, которые провели «шоковую терапию», то есть либерализовали цены и ужесточили бюджетную политику, в ряде случаев решительно ввели новую национальную валюту, новые нормы валютного обмена. Такими были первопроходец «шоковой терапии» Польша, а также Эстония, Литва, Латвия, Словакия, Словения, Хорватия. Все они после спада начали подъем экономики уже в 1995-96 годах и восстановили дореформенный уровень ВВП уже к началу века. Напротив, наибольшие трудности испытали народы тех стран, власти которых предпочли постепенные, «щадящие» реформы, откладывали начало реформ (Украина, Румыния, Болгария и др.). Что касается России, то она вначале (при правительстве Ельцина-Гайдара) попыталась осуществить «шоковую терапию», но очень скоро отказалась от этого. Если быть точным, то «отменил» шоковую терапию VI Съезд народных депутатов, состоявшийся в первых числах апреля 1992 г., то есть через три месяца после начала реформ. Может быть, по этой причине России, например, до сих пор не удалось выйти из периода высокой инфляции, снизить ее до приемлемого уровня в 2–3% в год. (Частный пример: это обстоятельство ощущает на себе каждый, кто хотел бы воспользоваться ипотекой для покупки квартиры: проценты запретительно высоки.). Дореформенный уровень ВВП Россия восстановила лишь в 2006 – 2007 году. (К началу мирового кризиса, который вновь отбросил ее экономику вспять). Из этих сопоставлений можно сделать вывод, прямо противоположный приведенному выше: главное в таких исторических процессах – не выбор или смена действующих лиц. Их таланты, волевые качества, заслуги имеют значение, но дополнительное. Развитие экономики страны определяется экономическими законами, которые столь же не подвластны людям, как законы природы. В данном случае речь идет о законах экономики переходного периода. Разумеется, надо учесть, что описанная в этой статье закономерность (как и вообще любая реальная закономерность) прокладывает себе дорогу через колебания, отклонения, откаты назад и рывки вперед, проявляя себя, в целом, лишь как тенденция. Но она – очевидна. См.также: Градуализм, Транзитология, Трансформационная инфляция, Трансформационные структурные сдвиги, Трансформационные ценовые сдвиги в экономике, Трансформационные эффект., Финансовая стабилизация, «Шоковая терапия» [1] Китай и Въетнам не в счет: они начинали постсоциалистический переход в принципиально иных условиях: эти страны в то время еще не прошли этап индустриализации и располагали колоссальным резервуаром рабочей силы, позволявшим строить новую для них, капи талистическую экономику не вместо социалистической, а рядом с ней. [2] См. Лопатников Л.И. Универсальная логика реформ. «Известия» от 10 января 2006 г.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• law of diminishing marginal utility